Я не знаю, что будут вспоминать нынешние ученики о своей школьной жизни, но у нас она неизменно была связана с пионерией.

  Помню, как торжественно нас принимали в ряды пионерской организации. Как мы стояли, замерев от волнения, держа на полусогнутой руке красный галстук, как вносили в зал знамя дружины под звуки горна и барабанный бой, как мы отдавали в первый раз салют…

  Пионеры-герои… Зина Портнова, Марат Казей, Лёня Голиков, Володя Дубинин… Их имена и сегодня вспоминаются без особого труда, как будто давно стали частью твоей собственной биографии. Нашему отряду было присвоено имя Зои Космодемьянской – Героя Советского Союза. На классном часе мы подробно узнали об этой легендарной партизанке, о том, как попала она в плен и была казнена. До сих пор помню слова, которые Зоя бросила в лицо своим палачам, и ту страшную фотографию… Патриотическое воспитание в стране было тогда на высоте. 30 лет как закончилась война, в памяти людей все еще живы картины недавнего прошлого. Среди учителей – участники знаменитых сражений. Мы слушали их рассказы и преклонялись перед их подвигом. И гордились, что живем в стране, где так много героев.

  И галстуком своим мы тоже гордились. Помню, как расправлялся он под горячим утюгом только что постиранный, а потому еще мокрый и мятый. Это зрелище меня всякий раз завораживало своим результатом. Алая косынка была не только символом принадлежности к пионерской организации, но и украшением школьной формы, а это в подростковом возрасте уже кое-что значило.

  Объединяла пионеров не только атрибутика, их сплачивали и общие дела, среди них - сбор металлолома. В такие дни поселок добросовестно вычищался подростками до последнего квадратного метра, ведь завоевать первое место хотелось каждому отряду. В поисках железа проникали даже на территорию завода, куда, собственно, потом и свозили собранное ребятами. Лазейка в заборе – и вот уже несколько счастливчиков тянут за собой очередную трубу, лист, а то и винт какой или панцирную сетку. В общем, пионеры на какое-то время восстанавливали круговорот металла в поселке, пока какой-нибудь дядя Вася не устраивал погоню за похитителями, грозя при встрече надрать им все, до чего дотянутся его руки.

Однажды нашему классу повезло: нам удалось заполучить на бензоколонке несколько двухсотлитровых бочек. Катить их до школы два километра было нелегко. Мы даже пытались перегораживать дорогу в надежде, что какой-нибудь водитель сжалится над нами и подбросит груз. Не помогало. Нас вразумляли, причем очень корректно (берегли наши уши и души), и мы уступали. Нетрудно представить себе, как бы сегодня мог завершиться подобный разговор. Нравы изменились. Благодаря тем бочкам куча наша заметно подросла, и мы в тайне уже праздновали победу, но напрасно: к утру наши «трофеи» растащили по своим дачам «несознательные элементы», и стыдить их было делом бесполезным.

Это нас в случае проступка можно было усовестить словами «Вы же пионеры. Вы должны быть во всем примером». Но чем старше мы становились, тем этот аргумент становился слабее. Нет, мы не перестали гордиться своим высоким званием, просто были и другие слова: «некрасиво», «безнравственно», «стыдно»… Общепринятые нормы поведения не позволяли вести себя плохо.

  А еще мы любили играть в футбол, пионербол, «Зарницу», летом ходили на форпост – жизнь била ключом. А пионерский лагерь «Чайка» под Красноярском – это вообще отдельная история. Мы ездили туда каждый год и чувствовали себя там как дома. И всякий раз, выходя из автобуса, искали взглядом выложенное камнями на высокой горе слово «Ленин». Оно казалось совсем рядом, на самом деле расстояние до него было очень велико. Не помню, чтобы кто-нибудь его преодолел. Так, похоже, и с коммунизмом получилось: вроде рукой было подать, а не дошли. А как верилось, что мы непременно построим такое общество, в котором блага польются потоком, где будут царить свобода и справедливость, и люди изменятся – в общем, жить будем хорошо. А сейчас все чаще приходят другие мысли: хорошо было жить тогда, когда мы были пионерами…

Марина КУЗНЕЦОВА