Раствор, сервиз и форма цвета хаки

Стройотряд… Есть в этом слове что-то звонкое, бодрящее и жизнеутверждающее, может, потому, что связано оно со студенческими годами, а значит, - с молодостью, надеждами и готовностью к самым невероятным свершениям. Поэтому, когда мне, студентке Лесосибирского государственного пединститута, после первого курса надо было выбирать между колхозом и стройотрядом, я, конечно же, предпочла второе, как и многие из наших девчонок, приехавших из деревень, где они этим «колхозом» были «сыты по горло» еще с самого детства. Из завтрашних педагогов должны были сделать сегодняшних штукатуров-маляров (второго разряда!), и сопротивляться этому было глупо, тем более что все понимали: такая профессия в жизни может пригодиться.

  Итак, местом нашей дислокации стал Мотыгинский район, поселок Раздолинск. Объектом, который доверили амбициозным и молодым первокурсникам, - пятиэтажный дом. В нем же нам было выделено несколько квартир – какое-никакое, а все-таки жилье. Это был первый подъезд, остальные четыре ждали наших рук.

  «Мастерок, терка, полутерок, правило, шпатель…» - слова из уст нашей наставницы, которая сразу приступила к практике, сыпались, как блага из рога изобилия, а заодно и слова нецензурные, видимо, с ними и цемент твердел лучше, и раствор за стены цеплялся крепче. В общем, курсовую работу по ненормативной лексике после таких уроков можно было защитить на «отлично». Мы это понимали, но украшать свою речь бранными словами не рисковали, дабы не уронить честь пусть будущего, но все же педагога. Держали марку. 

  В работе же не все получалось с первого раза: раствор на стене не держался, летел в разные стороны, а если и «приклеивался», то ненадолго, все время норовил отвалиться и упасть на пол, а там и застыть. Наставница рассказала нам, как когда-то и ее, девчонку-неумеху, только что пришедшую на стройку, мастер пыталась научить этой нехитрой науке, а потом, не выдержав, наградила свою ученицу-двоечницу хорошей затрещиной этим же мастерком. Рассказ на нас подействовал чудесным образом: учеба пошла быстрее.  

  Освоившись, мы уже позволяли себе критиковать тех, по чьей вине ломался растворобетонный узел, ведь из-за этого нам приходилось самим замешивать раствор, а значит, как нам казалось, тратить время впустую. Но ничего не бывает зря, зато мы накрепко усвоили, в каких пропорциях должны быть в нем песок, цемент, известь и вода, а этот опыт не был в жизни лишним. Физический труд утомлял, после работы мы падали на свои раскладушки без сил, но все-таки не жалели о своем выборе. Мы гордились новым статусом, синими «робами», ярко-оранжевыми касками и кирзовыми сапожками. Но особой гордостью была для нас стройотрядовская форма цвета хаки; мы щеголяли в ней по поселку, ходили в столовую, на танцы, при этом совсем не скучали по оставленным дома нарядам.  

  Меня в то незабываемое лето назначили в стройотряде бригадиром, поэтому мне приходилось ходить на утренние «летучки», которые проводило наше начальство, обеспечивать бригаду необходимыми инструментами, решать возникающие проблемы, проверять работу студентов (а в бригаде было 22 человека) и много работать самой, ведь тех, кто отставал, приходилось подтягивать, выполняя вместе с ними порученное им дело. На первую свою зарплату я накупила родным подарков, в том числе и столовый сервиз для старшего брата и его молодой супруги, чему была  несказанно рада.  

  Мы привезли из стройотряда много новых песен, частушек и, конечно, впечатлений. Это было прекрасное время, ведь мы тогда не просто учились работать, мы набирались бесценного опыта общения в трудовом коллективе. А может, просто потому, что все мы были молоды…

Марина Журавлёва

С. Озерное